Проклятая игра - Страница 74

Он прогулялся по Чаринг Кросс-роуд к треугольнику машин и пешеходов на Трафальгар-сквер. На ступенях собора Св. Мартина назревала драка – двое мужчин обменивались проклятиями и оскорблениями, пока их жены наблюдали за ними.

За площадью движение было тише. Несколько минут ему потребовалось, чтобы оглядеться вокруг. Он знал, куда он идет и как туда добраться, но он не был уверен. Прошло уже много времени с тех пор, как он был здесь в последний раз, и что, в конце концов, он предстал перед «Академией» – клубом Билла Тоя – было скорее случайностью.

Его сердце забилось сильнее, когда он поднимался по ступенькам. Впереди была основная часть игры, которая если он проиграет, испортит ему весь вечер. Он остановился на мгновение, чтобы прикурить сигару, затем вошел внутрь.

В свое время он часто бывал во многих казино высшего класса; здесь был тот же легкий оттенок былого величия, как и в тех, где он был: панели из темного дерева, темно-красные ковры, портреты забытых знаменитостей на стенах. Засунув руку в карман брюк, в расстегнутом, чтобы была видна шелковая подкладка, пиджаке, он подошел по мозаичному полу к конторке. Охрана мула бы напрячься – денежные люди любят безопасность. Он не был членом клуба и даже не мог ожидать стать им – не было поручителей или покровителей. Единственный способ получить хорошую ночь игры – это, блефуя, прорваться внутрь.

«Английская роза» за конторкой одарила его обещающей улыбкой.

– Добрый вечер, сэр.

– Ну, как сегодня ночка?

Ее улыбка не померкла ни на мгновение, хотя она в этот момент даже не знала, кто он.

– Прекрасно. А у вас?

– Отлично? Билл уже здесь?

– Простите, сэр?

– Мистер Той. Разве его еще нет?

– Мистер Той, – она обратилась к книге для гостей, проводя лакированным пальцем по списку сегодняшних игроков. – Я не думаю, что...

– Ему не нужно записываться здесь, – сказал Марти. – Он, слава Богу, член клуба.

Легкое раздражение в его голосе лишило девушку уверенности.

– О... понятно. Я просто не думаю, что знаю его.

– Это не имеет значения. Я просто пройду наверх. Скажите ему, что я за столами.

– Постойте, сэр. Я не...

Она протянула руку, словно собиралась схватить его за рукав, но передумала. Он повернулся и одарил ее ослепительной улыбкой, стоя на первых ступеньках лестницы.

– Как мне сказать, кто его ждет?

– Мистер Штраусс, – сказал он, изображая легкое изумление.

– Да. Конечно. – Искусственное узнавание залило ее лицо. – Простите, мистер Штраусс. Это просто...

– Все в порядке, – милостиво ответил он, оставив ее таращиться ему в спину.

Ему потребовалось несколько мгновений, чтобы уяснить расположение залов. Рулетка, покер, «очко» – все это и много больше было в его распоряжении. Атмосфера была серьезной – фривольность не приветствовалась там, где проигрывались и выигрывались деньги такого масштаба. Если те мужчины и немногие женщины, которые были завсегдатаями этих молчаливых мест, наслаждались, приходя сюда, они не выказывали ни малейшего признака этого. Здесь была работа, тяжелая серьезная работа. На лестницах и в коридорах велось несколько тихих разговоров и, конечно, от столов слышались звонки; в остальном внутри царила почти благоговейная тишина.

Он прохаживался из зала в зал, задерживаясь то у одного стола, то у другого, вновь знакомя себя с этикетом этого места. Никто не обращал на него внимания – он слишком хорошо подходил к этому соблазнительному раю.

Ожидание того момента, когда он наконец сам сядет играть, подбадривало его; он оттягивал момент как можно дольше. В конце концов у него была вся ночь впереди и он слишком хорошо знал, что деньги могут очень быстро исчезнуть из его кармана, если он будет неосторожен. Он отправился в бар, заказал виски с содовой и стал глазеть на остальных пьющих. Все они были здесь по той же причине, что и он, – поставить свои ум против удачи. Большинство пили в одиночестве, психологически готовясь к предстоящей игре. Вскоре когда они выиграют целое состояние, они будут плясать на столах, заставляя пьяных любовниц разыгрывать импровизированный стриптиз. Но пока еще было слишком рано.

Появился официант. Молодой парень, лет двадцати – не больше, с усами, которые казались приклеенными; он уже достиг той смеси раболепия и превосходства, которая отмечала его профессию.

– Прошу прощенья, сэр...

У Марти свело живот. Неужели кто-то расколет его?

– Да?

– Виски или бурбон, сэр?

– Мм. А-а... виски.

– Отлично, сэр.

– Принесите к столу.

– Где вы будете, сэр?

– У рулетки.

Официант испарился. Марти подошел к кассе и купил фишек на восемьсот фунтов, после чего отправился в зал к рулетке.

Он никогда особенно не был картежником. Это требовало техники, которую ему всегда было лень изучать, и хотя он восхищался профессионализмом великих игроков, он был убежден, что именно профессионализм затенял чистое противоборство. Хороший картежник использовалудачу, великий ездил на ней верхом. Но рулетка, хотя у нее тоже была своя система и техника, была более чистой игрой. Ничто не могло сравниться с величием вращающегося колеса, сливающимися в полоску с номерами и то подпрыгивающим, то катающимся шариком.

Он сел за стол между благоухающим арабом, говорящим исключительно по-французски, и американцем. Никто не сказал ему ни слова – здесь не было ни прощаний, ни приветствий. Все прелести человеческих взаимоотношений здесь были принесены в жертву игре.

Это было серьезное заболевание. У него были те же симптомы, что и у страстной влюбленности – дрожь, бессонница. Существовало только одно лекарство – смерть. Пару раз он ловил свое отражение в зеркале бара казино или в зеркале кассы и встречал жадный, голодный взгляд. Но ничто – ни самоистязание, ни пренебрежение друзей – ничто никогда не могло утолить этот голод.