Проклятая игра - Страница 123

123

– Прости меня, – умолял он своего спасителя. – Пожалуйста, прости меня.

Но Европеец ушел, спокойно прикрыв за собой дверь.

Какой-то шум донесся с подоконника. Брир оторвал взгляд от двери и поглядел туда. Два голубя повздорили из-за одного куска и теперь разлетелись. Маленькие белые перья падали на подоконник, как снег в разгаре зимы.

66

– Вы мистер Галифакс, не так ли?

Человек, озиравший ящики фруктов в безветренном, полном ос дворе позади магазина, обернулся к Марти.

– Да. Чем могу служить?

Мистер Галифакс был плохо загоревшим и неблагоразумным человеком. Его лицо кое-где шелушилось и выглядело болезненно. Он был раздражителен и неуютен для окружающих, и как подумал Марти, лишен самообладания. Тактичность должна стать девизом сегодняшнего дня, если он хочет завоевать доверие этого человека.

– Как дела, все в порядке? – спросил Марти.

Галифакс пожал плечами.

– Выправятся, – сказал он неохотно, оторванный от своего занятия. – Много регулярных клиентов в это время в отпуске.

Он уставился на Марти.

– Я вас знаю?

– Да. Я был здесь несколько раз, – солгал Марти. – Из-за клубники для мистера Уайтхеда. Вот почему я и пришел. Обычный заказ.

Галифакс ничем не выдал своего удивления; он поставил поднос персиков, который держал в руках, на землю.

– Извините. Я не обслуживаю мистера Уайтхеда.

– Клубника, – подсказал Марти.

– Я слышал, что вы сказали, – ответил Галифакс вспыльчиво, – но я не знаю никого с таким именем. Вы, должно быть, ошиблись.

– Вы меня помните?

– Нет, не помню. Теперь, если вы желаете что-то купить, вас обслужит Тереза, – он кивнул в сторону своего магазина. – Я хочу закончить здесь прежде, чем испекусь на этом солнце.

– Но я полагал взять клубники.

– Вы можете взять ее сколько угодно, – сказал Галифакс, простирая руки. – У нас ее навалом. Спросите Терезу.

Марти чувствовал, как растет разрыв между ними. Человек не собирался отступить ни на дюйм. Он попробовал последний намек.

– Вы не собрали комплект для мистера Уайтхеда? Обычно вы их пакуете для него.

Эта значительная деталь, казалось, убрала праздность с лица Галифакса. Но расцвело сомнение.

– Слушайте... – сказал он, – я не думаю, что вы совсем не понимаете... – его голос упал, хотя никого в саду, кто бы мог подслушать, не было, – Джо Уайтхед мертв. Вы не читали в газетах?

Большая оса высадилась на руку Галифакса и начала продираться сквозь волосы. Он позволил ей спокойно ползать.

– Я не верю всему, что прочитываю в газетах, – ответил спокойно Марти. – А вы?

– Я не знаю, о чем вы говорите, – ответил тот.

– О его клубнике, – сказал Марти. – Я за этим и пришел.

– Мистер Уайтхед мертв.

– Нет, мистер Галифакс, Джо не умер. Вы и я, мы оба это знаем.

Оса поднялась с руки Галифакса и заметалась в воздухе между ними. Марти отмахнулся от нее; она вернулась, гудя громче.

– Кто вы? – спросил Галифакс.

– Телохранитель мистера Уайтхеда. Я вам говорил, что был здесь раньше.

Галифакс снова нагнулся к подносу с персиками, несколько ос роились около вмятины на одном из них.

– Извините, ничем не могу вам помочь, – сказал он.

– Вы уже отдали их, что ли? – Марти положил руку на плечо Галифакса. – А?

– Я не волен рассказывать вам что-либо.

– Я друг.

Галифакс оглядел Марти.

– Я поклялся, – сказал он с таким видом, будто дело завершено.

Марти продумал, каковы должны быть его действия после подобной заминки: Галифакс признается, что что-то знает, но отказывается сообщать детали. Что теперь? Выбить из него все?

– Джо в большой опасности.

– О, да, – пробормотал Галифакс. – Вы думаете, он не осознает этого?

– Я могу помочь ему.

Галифакс покачал головой.

– Мистер Уайтхед был ценным покупателем многие добрые годы. Я не знал человека, который любил клубнику так, как он ее любил.

– В настоящем времени, – заметил Марти.

Галифакс продолжал, хотя его и прервали:

– Он бывало, приходил сюда сам, до того, как умерла его жена. Затем перестал заходить. Но все еще покупал фрукты. Приходил кто-то и забирал их для него. И на Рождество всегда присылал большой чек на подарки детям. Чеки до сих приходят. Все еще посылает деньги для них.

Оса села на тыльную часть его руки, где подсыхал сладкий сок персика или чего-то другого. Галифакс позволил ей его попробовать. Марти он понравился. Если Галифакс не хочет передать Марти информацию добровольно, то он не найдет в себе сил выудить ее испугом.

– Теперь вы приходите сюда и говорите, что его друг, – сказал Галифакс. – А откуда я знаю, что вы говорите правду? У людей есть такие друзья, которые режут им горла.

– У него особенно.

– Правильно. Так много денег и так мало людей, которые заботятся о нем, – Галифакс смотрел с тоской. – Мне кажется, что я должен скрывать его бегство, что вы об этом думаете? Или есть кто-то другой, кому он может довериться, во всем мире?

– Да, – признался Марти. То, что сказал Галифакс, было верно и очень жалко, и ему нечего было сказать, чтобы его разубедить.

– Спасибо, – сказал он, прожевав урок, – извините, что оторвал вас от работы.

Марти направился к магазину. Он сделал несколько шагов, прежде чем Галифакс сказал:

– Вы были одним из тех.

Марти повернулся на каблуках.

– Что?

– Вы были тот самый, кто приходил за клубникой, я вспомнил вас. Только вы выглядели немного по-другому.

Марти пробежал рукой по многодневной бороде; стрижка стала в эти дни забытым искусством.

– Нет, не волосы, – сказал Галифакс. – Вы были крепче. Я не думал.

123